В России не принято говорить о смерти. В мыслях о своем уходе из жизни человек всегда остается один на один с собой. В сущности, переживая смерть родных и близких, люди обычно задумываются и о своем неизбежном конце. Как написано в православном покаянном каноне: думаю о смерти, видя «во гробе лежаща брата моего». Принадлежность к какой-либо конфессии облегчает страдания человека, связанные с размышлениями о неизбежности. В этом смысле показательно русское выражение «пора подумать о душе», которое является эвфемизмом, указывающим на старший возраст. Многие пожилые люди обращаются к религии. Однако сложность заключается в том, что нынешнее поколение стареющих людей было воспитано в Советском Союзе, в атеистических традициях, которые не предполагают надежды на продолжение жизни духа: после смерти – ничто.
По наблюдениям социолога Дмитрия Рогозина, «когда эту тему начинаешь проговаривать публично – собеседники не то что даже не хотят, а физически не готовы говорить об этом». Хотя исследования показывают, что уход из жизни – действительно является важной и основной темой для старшего поколения.
Дмитрий Рогозин – заведующий лабораторией методологии федеративных исследований Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС при Президенте РФ – провел исследование темы и поделился наблюдениями с участниками II Национальной конференции «От стареющего общества к обществу для всех возрастов». Нежелание и даже невозможность обсуждать тему смерти – на эту ситуацию обратили внимание сравнительно давно, и исследования о смерти были начаты еще в 60-е годы: «Именно тогда социологи в Великобритании заметили, что люди не хотят говорить и не поднимают тему смерти в разговорах, даже не участвуют в них. Но когда включается телевизионная картинка – все приникают к экранам телевизоров, готовы смотреть события, несчастные случаи». Это был странный для того времени казус, вокруг него развернулась целая серия исследований, и в результате появилось направление под названием «социология смерти».
В России изучение проблемы только начинается. Всего лишь год назад было проведен масштабный социологический опрос, где, наверное, впервые в стране разговор о смерти шел в анкетированном интервью. «Это было весьма нетипично, — подчеркнул Д. Рогозин, — поскольку тема достаточно интимная. Попробуйте с незнакомым человеком, чтобы это не превратилось в фарс, поговорить о смерти».
Однако результаты оказались весьма неожиданными: всего лишь 10-12 процентов опрошенных отказались разговаривать о смерти. Для остальных эта тема была чрезвычайно важной.
Еще одним не предполагавшимся результатом было то, что основное отличие было не в опрашиваемых людях, а в интервьюерах. «Мы полагали, что респонденты могут быть люди травмированные, в кризисе, переживающие какие-то болезни; выясняли, чем отличаются те, кто хочет обсуждать тему, от тех, отказывается говорить о смерти. Но оказалось, что не готов говорить о смерти интервьюер, даже порой профессиональный».
По мнению социолога, человек старше 45-50 лет уже живет в мире, в котором происходит переход к уходящей жизни: «Мы все сталкиваемся с этими реалиями, и мы все теряемся». Не было проведено исследований, что переживает человек, которому поставлен диагноз, что с ним происходит и как его поддержать правильно, обозначить важность темы и т.д.
«При этом запрос у людей чрезвычайно большой – необходимо выработать публичный язык, заполнить пробелы. Необходимо исследовать и осмыслить эту чрезвычайно важную, личную для каждого человека тему», — убежден Дмитрий Рогозин.
(Е. Шахова)
